Влади́мир Евста́фьевич Скало́н (28 ноября 1872 — 29 ноября 1917, Брест) — русский генерал, военный эксперт на мирных переговорах в Брест-Литовске.

Биография

Православный. Из дворян Могилевской губернии. Отец — эстляндский губернатор Евстафий Николаевич Скалон, мать — Александра Яковлевна Эйлер (1853 — 1911)^[1]. Потомок знаменитого математика Леонарда Эйлера.

Окончил Пажеский корпус (1892, 1-й в выпуске, имя занесено на мраморные доски)^[2], был выпущен подпоручиком в Семёновский лейб-гвардии полк, позднее окончил Николаевскую военную академию (1898, по 1-му разряду с отличием)^[3].

Чины: подпоручик (1892). поручик (1896), штабс-капитан гвардии с переименованием в капитаны ГШ (1898), подполковник (1903), полковник (1907), генерал-майор (1916).

Состоял при Виленском и Петербургском военных округах.

В 1899—1901 служил старшим адъютантом штаба 23-й пехотной дивизии.

В 1900-1901 отбывал цензовое командование ротой в Семёновском полку.

В 1901 был назначен помощником делопроизводителя, а в 1903 делопроизводителем генерал-квартирмейстера Главного Штаба. В 1903-1904 - столоначальник Главного Штаба.

Служил помощником начальника отделения Главного Штаба (1904-1905) и ГУГШ (1905-1906). 1 мая 1906 был назначен делопроизводителем ГУГШ.

В 1909 провел экспертизу плана развертывания германской армии, подброшенного германской разведкой для дезинформации и определил его фальшивость.

В 1910 отбывал цензовое командование батальоном в Семёновском полку.

В 1914 занял пост начальника 5-го делопроизводства управления генерал-квартирмейстера Штаба Верховного Главнокомандующего, с июля того же года — и.д. генерала для делопроизводства и поручений управления генерал-квартирмейстера при Верховном Главнокомандующем.

8 ноября 1917 сменил Дитерихса на посту генерала-квартирмейстера Ставки ВГК.

По политическим взглядам был монархист. Перешедший на сторону Советской власти генерал Бонч-Бруевич так описывал Скалона в своих мемуарах^[4]:

Выбор мой мог показаться парадоксальным — офицер лейб-гвардии Семеновского полка Скалон был известен в Ставке как ярый, монархист. Но работал он в разведывательном управлении, был серьезным и отлично знающим военное дело офицером и с этой точки зрения имел безупречную репутацию. К тому же мне казалось, что непримиримое его отношение ко всему, что хоть чуть-чуть было левее абсолютной монархии, должно было заставить его с особой остротой относиться к переговорам о перемирии и потому отлично выполнить мое поручение — подробно и тщательно осведомлять Ставку о ходе переговоров.

Самоубийство в Брест-Литовске

В ноябре 1917 года был назначен военным консультантом на мирных переговорах в Брест-Литовске, где должен был возглавить комиссию по перемирию^[5]. Консультанты прибыли в город 29 ноября в час дня, и через несколько часов Скалон совершил самоубийство: во время частного совещания, которое началось в три часа дня, он вышел в отведенную ему комнату за картой и, встав перед зеркалом, застрелился^[6].

По воспоминаниям ещё одного члена военной консультации подполковника Джона Гуговича Фокке, на столе была оставлена предсмертная записка: „Могилев. Анне Львовне Скалон. Прощай, дорогая, ненаглядная Анюта, не суди меня, прости, я больше жить не могу, благословляю тебя и Надюшу. Твой до гроба Володя“^[6].

Назначенное на 17 часов совещание было отменено. Немцы отнеслись к покойному с большим уважением. На следующий день генерал Гофман открыл переговоры, выразив соболезнования по поводу трагической гибели русского генерала. Возле гроба с телом покойного, установленного в Свято-Николаевском гарнизонном соборе, был выставлен почетный караул, а в Брест из Белостока экстренным поездом прибыли священник, диакон и церковный хор^[6].

Были устроены торжественные, со воинскими почестями похороны, на которые пришел почти весь германский штаб во главе с принцем Леопольдом Баварским, а также представители других договаривавшихся сторон. После выноса гроба Принц Леопольд произнес короткую траурную речь, а ландштурмисты произвели несколько салютных залпов^[6].

Занявший место Скалона генерал Самойло, впоследствии — военспец, считал, что причиной самоубийства стало "развратное поведение жены Скалона", о котором тому якобы написал кто-то из знакомых^[5]. В воспоминаниях Бонч-Бруевича высказывается другая версия: Скалон был поражен заносчивыми требованиями и наглым поведением немецких генералов^[7].

По мнению Фокке, Скалон, как и другие русские офицеры, был подавлен из-за унизительного поражения, развала армии и падения страны^[6]. Так же истолковали самоубийство и немцы: Самойло вспоминал, что на следующий день после трагедии генерал Гофман приветствовал его словами: "А! Значит, вы назначены замещать бедного Скалона, которого уходили ваши большевики! Не вынес, бедняга, позора своей страны! Крепитесь и вы!"^[5] Эту же причину повторяют в своих мемуарах барон Будберг^[8] и граф Игнатьев^[9].

Советское правительство выразило соболезнования вдове генерала и назначило пенсию его малолетней дочери.

В 1939 году в эмигрантской газете «Наше дело» (выпуск от 25 февраля) было опубликовано ранее неизвестное письмо Скалона, которое, как утверждалось, было написано перед выездом в Брест-Литовск^[10]:

Семья

Незадолго до войны женился на княгине Анне Львовне Львовой (?—1952). Их дети:

• Надежда, (1915—1977)
• Нина (1918), умерла ребенком

В литературе

• Упоминается в романе Честь имею (роман) популярного писателя Пикуля.
• «Подвиг Скалона», в которой утверждал, что «если бы победили белые, сейчас имя Скалона знал бы каждый русский школьник, его именем называли бы улицы и площади, ему поставили бы памятники. Ведь это и есть классический геройский поступок: сознательная гибель одиночки во имя торжества общей справедливости».

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й ст. (1901);
• Орден Святой Анны 3-й ст. (1904);
• Орден Святого Станислава 2-й ст. (1906);
• Орден Святого Владимира 4-й ст. (1910);
• Орден Святого Владимира 3-й ст. (1913);
• Подарок с вензелевым изображением Имени Его Императорского Величества (1915).

Примечания