«Единоро́дный Сы́не» — неизменяемый гимн, входящий в состав второго антифона литургий Иоанна Златоуста и Василия Великого (Православная церковь и восточнокатолические церкви, использующие византийский обряд).

Текст

Церковнославянский: «Единородный Сыне и Слове Божий, безсмертен Сый, и изволивый спасения нашего ради воплотитися от Святыя Богородицы и Приснодевы Марии, непреложно вочеловечивыйся, распныйся же Христе Боже, смертию смерть поправый, Един Сый Святыя Троицы, спрославляемый Отцу и Святому Духу, спаси нас»^[1]

Греческий: «Ὁ μονογενὴς Υἱὸς καὶ Λόγος τοῦ Θεοῦ, ἀθάνατος ὑπάρχων καὶ καταδεξάμενος διὰ τὴν ἡμετέραν σωτηρίαν, σαρκωθῆναι ἐκ τῆς ἁγίας Θεοτόκου καὶ ἀειπαρθένου Μαρίας, ἀτρέπτως ἐνανθρωπήσας σταυρωθείς τε, Χριστὲ ὁ Θεός, θανάτῳ θάνατον πατήσας, εἷς ὢν τῆς ἁγίας Τριάδος, συνδοξαζόμενος τῷ Πατρὶ καὶ τῷ Ἁγίῳ Πνεύματι, σῶσον ἡμᾶς»^[2]

История и значение

Существует устойчивое мнение, что гимн написал около 536 года византийский император Юстиниан I ^[3]. «Единородный Сыне» отражает полемику времени христологических споров между православными и монофизитами.

С одной стороны, гимн утверждает вероопределение Халкидонского собора о двух природах во Христе: подчёркивается как Божественная (Христос называется единородным Сыном, бессмертным, прославляемым вместе с Отцом и Святым Духом), так и человеческая природа (Христос воплотился и непреложно (истинно и неизменно) вочеловечился, то есть стал Человеком, и так же непреложно претерпел распятие). С другой стороны, в духе примирительной политики Юстиниана для выражения православной мысли используются любимые монофизитами фразы. В данном случае такой фразой является «Един сый Святыя Троицы», которой монофизиты подчёркивали свою убеждённость исключительно в единосущии Сына Отцу и Святому Духу (в соответствии с учением Никейского собора), но не в единосущии Христа человечеству (определение Халкидонского собора, не принятого монофизитами). Эта формула, будучи изначально монофизитской, в сочетании с остальными бесспорно православными словами гимна теряет свой «монофизитский» оттенок и становится вполне приемлемой с точки зрения Халкидонского собора. Тактика внешних словесных уступок монофизитам при твёрдом сохранении учения Халкидонского собора характерна для Юстиниана I и нашла достойное завершение на Пятом Вселенском соборе ^[4].

Пение гимна «Единородный Сыне» на ежедневных литургиях (как и догматиков на воскресной вечерне) призвано напоминать верным православное учение Халкидонского собора о воплощении Христовом^[5].

Примечания